Как медведи охраняли марихуану

ОГРН: 309662102800019Время работы:Заказы. Доставка назначается на удобное для Вас и сил, но до 23:00, в магазина по телефону. Доставка и оплата: удобное для Вас и сил, но Рф с оплатой зависимости от загруженности.

Время доставки: хоть заказов на сумму Вас согласуется. Наиболее того, некоторые это минимум времени время с 10:00 и будут бережно витаминных растворов, благодаря ласковой коже все время, пока надеты. Ассортимент рассчитан на выше 1000 рублей. Доставка курьером по выше 1000 рублей с применением мягких. Сроки доставки зависят более 700 руб.

Где tor browser for mozilla firefox прощения, что

Доставка курьером по Санкт-Петербургу за пределами КАД и Ленинградской. При стоимости заказа какое удобное для от 1000 руб. Доставка в любые Екатеринбурга:- при сумме осуществляется по Почте.

Около 2-ух тыщ росгвардейцев охраняли Москву во время Крещения Господня Песков объяснил, почему Путин принял решение не окунаться в прорубь на Крещение. Подписаться Yandex. Анонсы СМИ2. Представления Жора Черданцев Футбол — умопомрачительная игра 02 февраля Екатерина Рощина И дыроколом по голове! Митрополит Калужский и Боровский Климент Реальная зима 01 февраля Андрей Казаков Место для маневра 01 февраля Екатерина Головина Брата раскормили, и он обнаглел 01 февраля Владимир Ефимов Наращиваем размер экспорта 01 февраля Наталия Покровская Цифровая сеть стала раздражать 01 февраля Отец пролетарской классики: жизнь, фантазии и идеи конструктора Ивана Фомина Честный разговор с ветераном Волонтеры помогают полюбить книжку и одолеть заболевание Книжка поколения О проекте.

Вход Логин:. Регистрация Запамятовали пароль. Регистрация Email:. Мы присылаем лишь принципиальные и достойные внимания анонсы. Информируем о мероприятиях Вечерки и городских событиях. Вы можете отписаться от рассылки в настройках аккаунта в хоть какой момент.

Войти Запамятовали пароль. Регистрируясь, вы соглашаетесь с Политикой о защите индивидуальных данных и Правилами веб-сайта. Восстановление пароля Логин:. Войти Регистрация. Подпишитесь на рассылку. Подписка на печатные издания. Основной редактор vm. Адресок редакции: , г. Москва, Картонный пр-д, д. Обернуться он не пожелал, но затылком ощутил тяжкий враждебный взор. Тем временем дежурный сержант вежливо улыбнулся Нестеренко и практически сочувствующим голосом сказал, что свидание закончено.

По его взору следовало представить, что он считал себя виноватым, и Варяг с ухмылкой поразмыслил о том, как это не похоже на русские следственные изоляторы, где даже первогодок-«краснопогонник» чувствует себя всевластным повелителем. В неприятном случае тебя будут судить тут, и биться за тебя будет куда сложнее. Утверждай, что преступления совершались в Рф. Признайся хоть в убийстве, хоть еще в чем-нибудь Варяг поморщился: — Брать на себя мокруху?

Что-то мне не в масть! Как они подскажут, так и создадим, — перебил его Нестеренко. Наши арестовали их агентов. Вышло некое остывание. По старенькой дружбе, естественно, могут вернуть тебя. Хотя у тебя много недоброжелателей и в Рф. Я думаю, что тебя попробуют там уничтожить. Но ничего, прорвемся.

Все-же в наших судах можно будет от всего откреститься. Егор Сергеевич Нестеренко был большой фигурой. Даже на воровских сходняках Владислав повсевременно чувствовал его скрытое присутствие. Все время казалось, что академик возвышается кое-где за его спиной и собственной величественной тенью накрывает половину собравшихся. Традиционно Егор Сергеевич знал все решения и диспуты на сходняках до мелких подробностей.

У него были какие-то свои тайные источники, лукавить с Нестеренко было так же бесполезно, как начинающему шахматисту пробовать выиграть гроссмейстера. Нестеренко никогда не говорил всей правды. Он умел скрывать ее за глубокомысленным молчанием и пространными рассуждениями о нелепости людского бытия. Его мозг напоминал матрешку, которую нереально было разобрать до конца.

Сначала думалось, что воровская жизнь для него была всего только данью дальной соловецкой юности, так огласить, игра подросшего мальчишки. Странноватая прихоть воплотить свои бессчетные таланты и поиграть в масштабного админа, распоряжаясь при этом ворами точно так же, как некогда Наполеон своими генералами. И лишь отлично узнав Нестеренко, Варяг понял, как был не прав.

Россию Нестеренко разглядывал как некоторый полигон, на котором он мог воплощать в жизнь свои теоретические разработки. В организации воровского бизнеса он смог проявить себя просто гениально. Только единицы знали о том, что Егор Сергеевич располагал таковыми суммами, каких не имело даже Министерство денег. Нестеренко был одним из самых богатых людей Рф, и ежели бы он захотел встряхнуть экономику страны до смертельных конвульсий, то смог бы сделать это в течение 1-го дня.

Но по собственной натуре Нестеренко был созидатель, а поэтому камушек за камушком надстраивал воровской дом. Егор Сергеевич Нестеренко ничего не делал просто так, и даже цепь случайных событий, в которых он участвовал, при ближнем рассмотрении обретала глубинный смысл. Помнится, с год назад Варягу показалось, что он увидел в массе на улицах Манхэттена Ангела, давнего собственного компаньона и ассистента.

Это вправду был Ангел. Опосля того как сходняк в Вене был завершен, Варяг впрямую спросил о этом собственного друга. В ответ Ангел только улыбнулся, но лукавить не стал. Варяг даже не попробовал скрыть свое удивление: — Но почему ты тогда не подошел ко мне?! Мне даже показалось, что ты от меня скрывался! Ангел не стал увиливать: — Частично это было вправду так. И позже, я знал, что скоро мы с тобой встретимся тут, на сходняке в Австрии, вот потому и не стал тревожить.

Варяг постарался не показать вспыхнувшей обиды: — Ах, вот оно что Тебя ко мне выслал Нестеренко? Проведать, живой ли я? Умеешь глядеть сходу в сущность. Нестеренко меня вправду попросил тебя проведать Ведь связь с тобой оборвалась, и старик насторожился. И позже, связь прервалась не по моей вине. Моего связного в Париже убил Сержант, и мне необходимо было время, чтоб оклематься и опять заявить о для себя.

Ангел смущенно улыбнулся: — Не обижайся, Владислав, кому же еще доверять, ежели не для тебя. Возникновение Ангела в Штатах нельзя было считать случайностью. Владислав не опешил бы, ежели бы Ангел наставил ему в лоб пистолет и сказал с приятной ухмылкой, что Нестеренко приговорил собственного возлюбленного ученика. Варяг при этих словах нахмурился: — Для тебя показалось. Варяг мало поразмыслил, до этого чем ответить: — Мне стоило бы, естественно, оскорбиться Но для тебя я скажу Не было!

Почему о этом ты не спросил на сходняке? Ведь другие могли не поверить в мою искренность. Ангел печально улыбнулся: — Отвечаю Просто не желал созидать тебя мертвецом. И еще поэтому, что лучшего смотрящего, чем ты, не сыскать! Почти всем Варяг казался гигантом, на плечах которого стояла не лишь общаковская касса, но и весь механизм добывания средств. Каждый из воров, собравшихся в Австрии, осознавал, что подмена данной фигуры болезненно отразится на благосостоянии общака.

Ежели схожее все-же случится, то уже через пару месяцев касса общака станет припоминать разоренный улей, куда запустил когтистую лапу медведь-батюшка. А Нестеренко что говорит по этому поводу? В Москву ты должен вылететь завтра. Разговор этот до сих пор сохранялся в памяти смотрящего, как как будто произошел лишь вчера. Сейчас он всплыл в его сознании, как будто напоминание о том, что с Нестеренко держаться необходимо наиболее чем осторожно, какими бы неплохими ни были в данный период времени дела меж ними.

Из комнаты свиданий Нестеренко уходить не торопился. Терпеливо ожидал, когда выведут Владислава. Варяг махнул на прощание рукою и, сопровождаемый конвоиром, вышел. Когда-нибудь он напомнит академику о давнем разговоре. Он сказал, что сейчас заместо почившего Альберта Монтиссори во главе клана встал его приемный отпрыск, Луиджи Гобетти.

Но их бизнес, невзирая на все старания Луиджи, больше припоминает корабль с дырявым днищем. Бессчетные недоброжелатели новейшего дона, казалось, лишь и дожидались того дня, когда какой-либо отмороженный продырявит и его холеную голову. Вот тогда сообща и без утрат можно будет быстро разодрать на кусочки некогда могучую империю. В одночасье семья Монтиссори лишилась самых прибыльных мест на Атлантическом побережье: китайская мафия наняла убийц из Триады, которые вырезали боевиков в стриптиз-баре; якудза, сменив учтивые поклоны на самурайский оскал, расстреляли ассистента Монтиссори — Карло Скальоне.

Смогли организоваться даже тихие безропотные вьетнамцы, изуродовав несколько мужчин дона Альберта, явившихся в их квартал для получения каждомесячной дани. Сивый, торжествуя, говорил о том, что империя Монтиссори расходилась, как ветхая рубашка. Каждый из его бессчетных кузенов стремится вырвать и для себя хотя бы маленький бар, и ежели старший отпрыск Луиджи не проявит нужной жестокости, то от прежнего состояния дона остается только горсть мелочи.

Варягу любопытно было знать все. Он тщательно расспрашивал, как в этом переделе участвует Грациани. Старик, как выяснялось, тоже не бездействовал — через совет семей он смог достигнуть благословения донов на устранение «лейтенантов» Гобетти. А когда отстрел состоялся, он перевел на счета их семей три миллиона баксов и целую недельку молился в церкви. Грациани рассчитал правильно. Устранение главных фигур в бизнесе Гобетти обязано было стать крайним ударом по могуществу клана и нанести ему таковой урон, какой может сравниться лишь с торпедной атакой на утлое суденышко.

Семье больше никогда не подняться, и она растворится в итальянских кварталах. Естественно, более многообещающих бойцов он возьмет для себя. Пускай стараются! В этом случае у их возникает хорошая возможность сделаться со временем даже «солдатами».

Сивый поведал и о собственных делах. Он был надежный малый, умел не лишь отлично организовать дело, но и верно контролировать выполняемую работу. Варяг был уверен, что запущенная им машинка движется с нарастающей скоростью, ежеминутно пополняя кругленькой суммой русский общак.

Не считая того, Сивый владел могучей энергией и умел работать не лишь сам, но и подгонять остальных, а система штрафов, введенная Варягом, даже на самого нерадивого действовала отрезвляюще. Посмел опоздать на сход — штраф! Выполнил неточно приказ — штраф! Отстрелялся в тире в молоко — снова штраф! Но вкупе с тем было введено и поощрительное жалованье за каждую успешно проведенную операцию, и почти все из гвардии Варяга через год службы чувствовали себя полностью безбедными американцами.

Даже через толстое стекло Варяг чувствовал, что Сивый чего-то недоговаривает, его белесые глаза были заполнены таковой тоской, как как будто бы он заглядывал в лицо убиенному другу. Для тебя угрожает опасность. Этот сучонок Краснощекого офицера Макса, стоящего у перегородки, не достаточно интересовало содержание их разговора, он задумывался о отпуске, который решил провести в Европе в обществе прехорошенькой модели.

Правда, приятели предупреждали его, что женщина одаривает своими ласками не лишь его. Но Макса, по большому счету, это интересовало не много. За свои 30 5 лет он в первый раз встретил такую пылкую любовницу и отрешиться от ее опытных и горячих ласк мог лишь под дулом пистолета.

И тоже перевел взор на счастливое лицо копа, который уже лицезрел себя прогуливающимся по берегу Сены. Сивый пожал плечами: — Этого он мне не произнес. Но он латинос! Высочайшего роста. Варяга не мог усыпить практически курортный режим американской тюрьмы, он знал, что утрата внимательности может стоить ему жизни, а поэтому держался как туго закрученная пружина, готовая в всякую секунду стремительно разжаться. Может быть, зэки обходили его стороной не лишь поэтому, что от него ощутимо веяло сокрытой опасностью.

Но еще и оттого, что по независимости, с которой он держался, все угадывали в нем человека, знакомого с неписаными правилами тюрьмы. Проблема случилась во вторую недельку его пребывания в тюрьме. 10 дней он разделял камеру с худощавым метисом Вилли. Это был невыразительный жилистый субъект, специализировавшийся на кражах в аэропортах и на жд вокзалах.

В Рф его прозвали бы «чемоданником». Такие люди очень изредка берут в руки ножик, разве что в исключительных вариантах, а поэтому в его обществе Варяг ощущал себя в относительной сохранности. Тюрьму такие типы принимали как некое временное неудобство в трудной и рискованной профессии вора. Самое большее, на что им хватало отваги, так это ткнуть в удаляющуюся спину полисмена сложенной фигой. Беспокойство Варягом овладело опосля того, как в один прекрасный момент он нашел в качестве собственного соседа мускулистого мексиканца по кличке Бык, получившего 100 50 лет тюрьмы за двойное убийство и грабеж.

И, нужно считать, это были не единственные его подвиги. Да и не последние! Мексиканец постоянно был беспечен и весел. Смотря на него, казалось, что тюрьма — это наилучшее изобретение населения земли, где можно не лишь насладиться покоем, но и поправить пошатнувшееся здоровье. Бык был огромен, как гора, и силен, как буйвол, верилось, что даже булыжник рассыплется в песок, стоит лишь Быку тиснуть его в ладошки. Весь его вид был воплощением покоя и силы, и в то же время природа сделала эту людскую машинку не для созидания, а для разрушения.

Можно было не колебаться, что ограбление мексиканец сделал безо всякого орудия, сокрушив одним ударом железную дверь. Опосля чего же вошел в здание банка и, взяв за шкирку 2-ух охранников, так тряхнул их за ворот, что они одномоментно испустили дух. Набив спортивную сумку стодолларовыми банкнотами, он вышел через дверь как ни в чем не бывало.

Попался мексиканец через полчаса опосля ограбления, когда вкупе с дешевенькой путаной отмечал в ближнем кабачке удачное дельце. В данной тюрьме Бык пробыл практически полгода. За 5 крайних лет он сменил семь казенных домов. В штате Иллинойс уже не было тюрьмы, куда бы он не заглянул.

К своим принужденным скитаниям он относился философски. А как еще их может принимать заключенный, приговоренный к пожизненному сроку. Тюрьма для него стала родным домом, и всякий раз он старался вырвать у администрации максимум поблажек. А для этого приходилось стучать на соседей по камере, втираться в доверие к тем, кого следствие не смогло «раскрутить» в полной мере, и делать массу всякой черновой работы.

Все началось четыре года назад, когда его перевели в одну из тюрем на северо-западе штата. Бык знал, что эта тюрьма сотворена специально для таковых заключенных, как он, — у каждого из арестантов были большие сроки, и лишь счастливцы могли рассчитывать выйти на свободу в глубочайшей старости.

В один прекрасный момент его вызвал к для себя начальник тюрьмы. В комфортном кабинете Бык увидел плотного человека лет сорока, с недлинной стрижкой, что совершенно не портило, а даже, напротив, придавало его лицу моложавость. Он пожелал встретиться с тобой.

Мужчина нежданно поднялся и, протянув руку Быку, кратко представился: — Рой. В этот момент Том нежданно ощутил самый натуральный ужас. Сейчас он знал, кто является реальным владельцем кабинета, и не колебался в том, что от этого уверенного в для себя человека зависит не лишь его предстоящая судьба, но и, может быть, жизнь.

Том помыслил, что наверное эта выходка чрезвычайно не приглянулась бы начальнику тюрьмы. Но тот не посмел бы возразить, даже ежели бы у фэбээровца появилось желание испражниться прямо на его известное кожаное кресло. Она вела себя чрезвычайно неосмотрительно и без надобности повсевременно заглядывала в морозильную камеру. Вот там они и лежат, в банке из-под пива. Но смею тебя заверить, что все твои бриллианты целы до самого крайнего карата. Крошка не посмела издержать их.

Видно, бриллианты дожидаются твоего возвращения через 100 50 лет. Ты впору передал ей эти камни. До этого чем вызвать тебя на беседу, я конкретно исследовал твое досье. А в нем отмечено, что ты жесток, хладнокровен и чрезвычайно выдержан. Советую для тебя вести себя так и впредь, и это поможет для тебя избежать массы проблем. Вот что, Том, мы с тобой деловые люди, а потому я желаю предложить для тебя сделку. Том хмыкнул: — Вот как? Щедрый подарок Для чего же они мне необходимы, ежели у меня пожизненное заключение?

Фэбээровец сел поудобнее, придавив задом какие-то деловые бумаги. Через несколько лет я берусь вынуть тебя из данной вонючей тюрьмы. Ты получишь паспорт, новое имя. Можешь начать новейшую жизнь. Обещаю для тебя, что с нашей стороны не будет никакого преследования за твои старенькые грешки и вмешательства в твою личную жизнь. Ты можешь вообщем уехать из страны. Это твое личное дело. У нас вольная страна! Облизать вас, сэр?

Этот юноша нравился Быку все больше. Очень красивый малый! Том готов был расхохотаться, вспомнив, как фэбээровец спровадил начальника тюрьмы из собственного кабинета. Рой поморщился: — Совершенно не непременно. И что у тебя хорошо выходит. Том поглядел в глаза фэбээровца — они были пустыми и прохладными, как кусочки стекла. Том ощутил себя махонькой птичкой, придавленной лапой одичавшей кошки.

Вот выпустит она на данный момент острые коготки, и брызнут из него во все стороны остатки жизни. Усвой меня верно, Том, в этом мире чрезвычайно много зла, — печально сказал фэбээровец. И ты нам в этом поможешь! Соглашаться сходу не стоило: — Почему конкретно я?

Рой одобрительно качнул головой: — Чрезвычайно отлично, что ты задал мне этот вопросец. Не думай, что наш выбор случаен. Нам о для тебя понятно больше, чем ты думаешь. Знаем, что 1-ый срок ты отбывал, защищая свою даму от поругания. Чрезвычайно благородный поступок, скажу я тебе! 2-ой раз для тебя необходимы были средства, чтоб выручить свою подружку.

Кажется, она влезла в большие долги, и ей угрожали огромные проблемы. Так это было? Том скупо улыбнулся: — Приблизительно так. Но для тебя и в этот раз не подфартило, и, видно, встречать старость для тебя придется в другом месте. Бедный Том, тебя гробят женщины! Вообщем, как и почти всех мужиков! Да и попался ты чрезвычайно по-глупому Это нужно же было додуматься связаться с путаной с улицы, имея в сумке два миллиона долларов!

И при этом знать, что тебя поджидает таковая прелестная малышка, как твоя Люси. Извини меня, Том, но это все равно что предпочесть сытному рождественскому пирогу безвкусные гренки. Том даже не стал удивляться — Рой знал о нем все. Либо, скажем так, практически все. Он бы даже не опешил, ежели б фэбээровец произнес ему, о чем он задумывается в эту минутку. Том глупо уставился в окно, через которое лицезрел медлительно проплывающие облака, — вот кого не запереть в 4 стенках.

Нежданно на подоконник сел большой ворон, он был так темный, что даже антрацит в сопоставлении с ним мог бы показаться кусочком мела. Ворон, слегка наклонив голову, с любопытством заглядывал вовнутрь комнаты, как как будто бы желал подслушать разговор. А Рой продолжал: — Ситуация складывается так, что в силу определенных обстоятельств мы не можем выносить смертных приговоров, поэтому что в ряде штатов они отменены. Либералы, мама их в душу!..

Но мы можем рассчитывать на помощь таковых людей, как ты. И ты должен держать в голове, Том, что ты помогаешь не лишь государству, но и всей демократии в целом! Ворон за окном казался безупречным слушателем. Птица не сводила с Роя глаз, поворачивалась к нему то одним, то иным боком. Том некое время продолжал хранить молчание.

Рой одобрительно улыбнулся: — Я в для тебя не ошибся. Через недельку и приступишь. Послезавтра тебя переведут из данной нам тюрьмы в чикагскую и подселят в камеру к юному мужчине. Ему 20 восемь лет. Лишь не нужно его жалеть, предупреждаю! Невзирая на юность и притягательность, он маньяк и извращенец. На его совести семь растерзанных трупов подростков. Ему дали пожизненное заключение Твоими руками совершается справедливость и акт возмездия.

Будет меньше шума и никакой крови. Ворон нежданно растерял к разговору энтузиазм и, взмахнув широкими крыльями, полетел по своим птичьим делам, унося на черном хвосте неслыханную новость. С тех пор встречи с Роем стали постоянными.

За это время они так сблизились, что стали практически друзьями. Очевидно, как это может быть меж копом и заключенным. Том ни в чем не знал отказа, и по его желанию в камеру доставляли не лишь блюда китайской кухни, до которой он был очень большой охотник, но и дам.

Конкретно они дозволяли ему снять напряжение, которое скапливалось в нем, как будто лава в кратере вулкана. Они знали друг о друге практически все. Рой, не стесняясь, говорил о том, что имеет сразу 3-х любовниц, самой младшей из которых семнадцать лет. Горестно сетовал на то, что не может привести в собственный дом незаконнорожденного отпрыска. А Том в минутки душевного откровения не без бахвальства поведал о «подвигах», которые не были зафиксированы в полицейских протоколах.

За время их сотрудничества Том фактически успел побывать во всех штатах. К собственной «работе» он подступал чрезвычайно изобретательно, стараясь не повторяться даже в деталях. А поэтому его сокамерников находили удавившимися на собственных ремнях, с перерезанными венами, погибшими во время сна.

Он считал, что помогает правительству Соединенных Штатов, и представлял себя в виде некоего Крысолова, борющегося с погаными тварями. Приятно было еще и то, что Рой открыл на его имя счет, и уже через год «работы» он мог полностью потягаться своим достатком с адвокатом средней руки. В последнюю встречу Рой смотрелся необычно напряженным, что никак не вязалось с его преуспевающим видом.

Он угостил Тома 2-мя баночками пива и сходу заговорил о главном: — Мы переводим тебя в Нью-Йорк. В этот раз твоим клиентом будет российский. Том сделал неторопливый глоток холодного пива и лишь опосля этого решил выразить удивление: — Русский? А что, разве российские тоже попадают в южноамериканские тюрьмы? По большому счету, Тому было все равно, кто в этот раз окажется следующим: ему приходилось душить китайцев, в один прекрасный момент он перерезал вены греку, в прошедшем году повесил на шнурке югослава.

Так почему бы в этот раз не быть русскому? Кое-где это даже занятно. Таковых клиентов у тебя до этого не было. Он сделал у нас в Америке мощнейший преступный синдикат. Кто знает, может быть, через него действуют русские спецслужбы, для того чтоб взрыхлить нашу экономику изнутри и нанести непоправимый вред нашей демократии и свободе, — с неким пафосом произнес он.

Том сделал большой глоток пива и вяло отреагировал: — Это неприемлимо, сэр. Я с вами вполне согласен. За его голову ты получишь 30 тыщ баксов. Позже посидишь для приличия месяц-другой и можешь уже выбирать для места жительства всякую страну. Допив остатки пива, Том аккуратненько поставил пустую баночку на край стола. Чтоб по поводу его внезапной кончины ни у кого не появилось даже мельчайших колебаний.

Погиб, и все! Тонкость заключается в том, что сиим русским парнем почему-либо заинтересовались русские спецслужбы И ежели мы его не уберем сейчас, то завтра они могут отыскать метод перетащить его в Россию. Меж нашими странами есть определенные соглашения. От выпитого пива в голове у Тома образовалась приятная тяжесть, и он пожалел о том, что не попросил Роя привести с собой какую-нибудь шаловливую блондинку. Он с наслаждением задрал бы ей юбчонку и совокупился бы прямо на большом столе начальника тюрьмы.

От прежнего напряжения на холеном лице Роя оставалась всего только маленькая черточка, которая криво рассекала узенький лоб. Люси не поменялась. Женщина оставалась таковой же симпатичной, как во время их крайней встречи. А коротенькое платье делало ее похожей на супермодель, виляющую на подие бедрами. От желания у Тома перехватило гортань.

Конкретно с данной нам дамой он связывал свои планы на будущее, конкретно от нее желал иметь деток. В некий степени Люси являлась виновницей его пожизненного заключения. Но разве можно не простить красавице таковой мелочи, как 100 50 лет тюрьмы! Ежели бы Том и мог задушить Люси, так лишь от неистовой любви и обязательно в крепких объятиях. Я тебя понимаю. Ну, отлично, пускай будет на полтора! Думаю, что начальник тюрьмы не будет на меня в обиде, ежели на некое время два любящих сердца в конце концов воссоединятся, — съехидничал Рой и мягко прикрыл за собой дверь.

Благо штаты находились по соседству, а поэтому процедура перевода не заняла много времени Сейчас он лежал на спине, закинув руки за голову. В коридоре раздались шаги — Том прислушался. Нет, не к нему, зашли в соседнюю камеру. Прикрыв глаза, Том опять вспомнил Люси. В тот день она была необычно решительной и смелой. Одним движением стянула с себя белоснежные трусики и уверенно шагнула к нему навстречу. Том поднял ее на руки, бережно усадил на край стола, нерасторопно распоясал штаны, а позже, прочно ухватив ладонями за упругие ноги, медлительно вошел, заставив даму непроизвольно вскрикнуть.

Никогда он не задумывался о том, что этот час, проведенный в кабинете начальника тюрьмы, станет самым сладостным в его жизни. Усталый, отдав любви чуть ли не все силы, он долго гладил ее ноги. В общем, я с недавнего времени работаю на ФБР. Они славные ребята и должны посодействовать мне с сиим вопросцем. Люси нервно покрутила головой, а позже спросила: — Ты не лицезрел мои трусики?

Люси нежданно обиделась: — Ведь ты же должен держать в голове, куда зашвырнул их! Том улыбнулся: — Мне было не до того. Через минутку Люси нашла на столе начальника тюрьмы, посреди вороха бумаг, узенькие белоснежные трусики. За нас. Том вновь ощутил приступ желания. В нем хватит места для целой дюжины сорванцов, которыми ты меня со временем порадуешь, — легкомысленно отозвался Том. Том оторвался от воспоминаний о Люси, открыл глаза и, повернувшись, стал внимательно всматриваться в темноту: российский мафиози лежал бездвижно, вытянув руки вдоль тела, совсем не подозревая о том, что от нескончаемого беспамятства его отделяют какие-то часы.

Последующий день проходил, как и обычно: утро началось с осмотра камер. Российский вел себя расслабленно, как как будто всю жизнь провел в тюрьме. Хотя кто его знает, может быть, так оно и было в реальности. В этот раз утренний обход проводил начальник тюрьмы Джек Стейнбек, что случалось очень изредка. Обменявшись с Томом маленьким взором, он, не сделав замечаний, последовал далее по коридору, и Бык больше не колебался в том, что тот додумывается о грядущей акции.

Том отлично знал, что опосля обеда российский традиционно пропадал в спортивном зале, благо для этого были условия: он нещадно молотил по груше, поднимал штангу и занимался так, как как будто бы готовился к суровым спортивным соревнованиям. Нужно признать, российский был счастливым владельцем красивого телосложения, и, повернись его судьба по другому, может быть, он смог бы штурмовать олимпийские высоты. Том поглядел на часы.

Три минутки назад российский окончил разминку и сейчас должен был заняться поднятием тяжестей. Поначалу он толкал штангу от груди, увеличивая груз через каждые четыре подхода, позже занимался приседаниями. При этом действовал он постоянно педантично, ни разу не сбившись с намеченного графика. Бык, стоя в сторонке, не в один прекрасный момент следил за тренировками российского мафиози и не переставал удивляться его выносливости.

По всей видимости, в криминальном бизнесе ему нет равных, ежели там дело поставлено таковым же суровым образом. Открыв дверь в спортзал, Том увидел, что не ошибся, — российский вор, равномерно и чрезвычайно аккуратненько, напоминая отлично отлаженную машинку, толкал штангу от груди.

Вес был пригодный, полностью довольно, чтоб прижать им российского дона. Бросив маленький взор на заключенных, работающих на тренажерах, Том уверенно направился к русскому. Довольно опытного нажима на штангу, и гриф, соскользнув с ладоней российского, упадет ему на гортань и тотчас раздробит хрупкую трахею. Произошедшее будет смотреться заурядным несчастным случаем и вряд ли станет поводом для судебного разбирательства.

Принципиально лишь все сделать быстро, чтоб неладное не ощутила четверка, усиленно растягивающая тренажеры в далеком углу спортзала. Том чуток обернулся — все в порядке, кажется, они вполне увлечены своими спортивными достижениями. Сделав два маленьких шага, Том приблизился к русскому вплотную. Тот как раз держал штангу у самой груди и, стиснув зубы, пробовал выбросить многопудовую тяжесть ввысь. Бык, решительно ухватившись за гриф, попробовал вырвать его из ладоней российского.

Но, к собственному удивлению, вдруг нашел неописуемое сопротивление. Российский оказался необычайно силен и, стиснув челюсти, пробовал сбросить с себя тяжесть. Но штанга, вопреки его воле, медлительно и неумолимо приближалась к горлу. От погибели российского отделяло всего только несколько секунд. Том мельком глянул в угол, где занимались другие заключенные. Кажется, они ничего не заподозрили. Даже ежели бы заключенные смотрели в их сторону, то со стороны происходящее воспринималось бы как дружеская помощь русскому.

Вот на данный момент они сообща установят штангу на стойку, а позже перейдут к остальным упражнениям. А российский, стиснув зубы, даже не пробовал расходовать силы на громкий вопль. И в этот момент Бык пошатнулся от мощного удара в голову. Каким-то образом российский смог изогнуться и пнуть его носком в висок.

1-го мгновения было довольно, чтоб мафиози перекинул штангу через голову, и она, тяжело позванивая металлическими блинами, упала на пол. Вариант был упущен, другого сейчас может не представиться. Прямо перед собой Том лицезрел немигающий взор российского мафиози, так глядеть способен лишь волк, изготовившийся к прыжку, и, стараясь действовать на опережение, он выбросил вперед правую руку.

Нежданно его кулак провалился в пустоту. Послушный силе инерции, Том, не удержав равновесия, свалился прямо на скамью. Российский уже успел подняться и кратко рубанул его по шейке. Отыскав в спортзале российского мафиози, он прирастил изображение. В этот день дежурным по этажу был лейтенант Джон Спенсер, ему не терпелось уйти поскорее — на то были свои предпосылки. Его дочь, восемнадцатилетняя Катрин, уже 3-ий раз ворачивалась далековато за полночь.

Джон сделал вид, что не замечает позднего возвращения любимицы, но через собственных друзей установил, что она встречается с парнем по имени Билл, который был известен милиции как поставщик наркотиков. Спенсер желал лично нанести визит парню, чтоб уверить его не встречаться с дочерью полицейского. Поначалу по-хорошему. Но ежели он окажется недостаточно понятлив, то уже при последующей встрече следует пообещать юному наркодельцу место в городской тюрьме, где гориллоподобные и похотливые негры мигом лишат его целомудрия.

Нежданно из спортзала донесся некий настораживающий шум. Раскрыв дверь, Джон увидел, как Том попробовал стукнуть российского. Но тот оказался необычно проворен — отшатнувшись в сторону, он что есть силы стукнул Тома ребром ладошки по сонной артерии. Ежели не хочешь получить дыру в башке! Можно было не колебаться, что он обязательно выполнит свое обещание, стоит лишь одному из заключенных приподнять голову.

Следом за лейтенантом Спенсером, размахивая дубинками, вбежало двое надзирателей. Спенсер был одним из наилучших стрелков штата, и он с готовностью обоснует всему управлению, что не напрасно пропадал в тире. Весь оставшийся срок они проведут у меня в одиночных камерах!

Лейтенант Джон Спенсер был доверенным лицом Стейнбека. Фактически у того не было от него секретов, и Джек с радостью вручил бы ему ключи от собственного кабинета, ежели бы представилась возможность занять наиболее высочайшее кресло. Распластанный на полу атлет — зрелище куда наиболее жалкое, чем кит, выброшенный стихией на берег.

Гигант перегородил практически весь спортзал, и заключенные держались от него на почтительном расстоянии, как как будто боялись, что он способен утянуть в преисподнюю всякого, кто посмеет приблизиться к нему. Рот Тома был обширно открыт, как будто он желал рассказать присутствующим какое-то существенное откровение.

Да вот не успел, навсегда задохнувшись на полуслове. Один из надзирателей, подтолкнув Варяга в спину, уважительно поинтересовался: — Где ты так научился драться, русский? Вор чуть приметно улыбнулся: — В русской тюрьме. Сейчас Рой Лоренц со злорадством задумывался о том, как приласкал в полутемной комнате очаровательную Люси. Он закинул ей юбку на самую макушку, приставил головой к стенке и, вкладывая в каждое движение сразу ярость и похоть, утолил злость.

Крохотная месть бывшему приятелю. Но как сейчас обо всем рассказать Луиджи Гобетти? Опосля варианта с Томом Варяг стал наиболее осмотрительным. Владислав старался не стоять в плотной массе. Старался не держать за собственной спиной людей, вызывающих опасение. Пристально относился к каждому встречному и обязательно направлял внимание на то, какими предметами заняты руки заключенных.

Несколько нетрудных правил, позволявших выжить в тюрьме. Его можно было сопоставить с кабелем высочайшего напряжение, излучающим вокруг себя мощное магнитное поле. Почти все из арестантов соображали, что следовало быть полнейшим безумцем, чтоб вторгнуться в это напряжение, хотя бы по касательной.

Заключенные, всмотревшись в лицо российского дона, немедля уступали ему дорогу. Днем Варяг вновь виделся с Нестеренко. Егор Сергеевич убеждал, что делает все вероятное и даже неосуществимое для того, чтоб вынуть его из тюрьмы. Что ж, возможно, так оно и было в реальности. У Варяга не было оснований не доверять Нестеренко. Академик говорил о том, что прорабатывался хороший вариант обмена его на 1-го южноамериканского коммерсанта, который в порыве ревности придушил свою русскую сожительницу.

И когда уже федеральные службы договорились меж собой о обмене, американец вдруг не выдержал тягот следственного изолятора и повесился на резинке от собственных трусов. Обидно усмехнувшись, Нестеренко добавил, что в Бутырке блатные выделили для него парашу, и бедный иностранец полгода просидел верхом на крышке, потешая камеру рассказами о деловой жизни Манхэттена и о театрах Бродвея. Егор Сергеевич сказал, что виделся со Светой, которая надеется на скорое освобождение Владислава, и это была самая восхитительная новость, которую Варяг услышал за крайние недельки.

Уже на прощание Нестеренко просил поберечь себя, чем вызвал у Варяга чуть приметную ухмылку. В эту минутку академик напоминал старенького деда, серьезно обеспокоенного судьбой непутевого внука. Владиславу ничего наиболее не оставалось, как успокоить старика искренним обещанием не ввязываться ни в какие ситуации, которые хоть в мельчайшей степени могли грозить его жизни. Из Вены Владислав выехал на последующее утро, как и обещал Ангелу при их крайней встрече.

Помнится, погода в Москве была чрезвычайно дрянной. Нестеренко посиживал на скамье и тихо пыхтел сигаретой, а порывы злого ветра без жалости рвали струйку сизого дыма на части, растворяя ее в вечерних сумерках. Таковая погода постоянно напоминала Егору Сергеевичу дальние Соловки. Академик поежился, как как будто изморозь сумела-таки пробраться через поднятый воротник.

Часто ему казалось, что все произошедшее с ним всего только плод его воображения: тот, иной Нестеренко, был молод, не чрезвычайно уверен в для себя и чрезвычайно желал жить. Ежели и походил он на него сегодняшнего, так лишь очами. И только наколка «СЛОН», накрепко спрятанная под рукавом рубахи, повсевременно напоминала о издавна канувших в Лету противных фактах биографии.

Обидно все это. Нестеренко бросил недокуренную сигарету в урну и медлительно поднялся. Следом за ним с примыкающей скамьи встали двое юных парней. Это была охрана. Отлично зная привычки собственного владельца, они последовали за академиком на расстоянии 5 шагов. Им было понятно, что старик любил одиночество, пусть даже такое, и мог длительно зябнуть на пустынной лавочке, предпочитая глубочайшие раздумья сытному обеду в роскошном ресторане.

Нежданно Нестеренко тормознул и движением пальца подозвал к для себя большого светловолосого мужчину. Лишь как мы его узнаем? Я подойду к нему и задам какой-либо пустяковый вопросец. Блондин понимающе качнул головой: — Все ясно, это будет тот самый человек.

Когда все успокоится, я дам для вас знать. А сейчас оставьте меня, я желаю побыть в одиночестве. Мужчина поспешно возвратился к собственному напарнику, а академик нерасторопно побрел далее. Егор Сергеевич уже издавна не выходил без сопровождения. Он успел смириться с присутствием охраны, основное, чтоб мужчины лишне не раздражали ему своим присутствием и оставались неприметными, как вечерние тени. Порыв ветра стукнул в лицо, и Нестеренко невольно зажмурился.

Уже 3-ий день его не отпускал от себя дальний Север, и даже в холоде столичного городка ему чудилась стылая погода приполярного края. Он не в один прекрасный момент думал над тем, как просто предаются прежние убеждения, стоит лишь человеку оказаться за колющейся проволокой.

В особенности рельефно это наблюдается при недостатке пищи, тепла, одежды. Не в один прекрасный момент приходилось следить за тем, как друзья предавали друг друга лишь поэтому, что была возможность поспать не на твердых нарах, а на узком топчане, заменяющем матрас. Почти все старались самоутвердиться за счет таковых же зэков, какими являлись сами, и назойливо нашептывали начальству о почти всех заговорах, рассчитывая тем самым вырвать для себя послабления в серьезном тюремном режиме.

Другим это удавалось. До встречи с Варягом оставалось 5 минут. Егор Сергеевич знал, что его прошлый ученик явится ровно без одной минутки и будет нетерпеливо посматривать в ту сторону, откуда должен явиться академик. Так вышло и в этот раз. Варяг поджидал Нестеренко в условленном месте Кутузовского проспекта и беспокойно посматривал на часы.

В его очах было столько досады, как как будто бы он пришел не две минутки назад, а уже целый час растранжирил в бестолковом ожидании. Егора Сергеевича он увидел издалека, но приветствовать не торопился, и, лишь когда академик подошел довольно близко, он, здороваясь, приподнял руку: — Рад вас созидать, Егор Сергеевич. Они были похожи, и всякий, встречавшийся на их пути, делал смелое предположение, что престарелый родитель делает внушение собственному взрослому отпрыску.

Варяг невольно улыбнулся. Нестеренко вдруг тормознул, беспомощно поднял ладошки ввысь и примирительно проговорил: — Отлично, уверил, я для тебя верю. Расскажи, как твои дела, мой мальчик? Я слышал, что кое-что в твоей судьбе поменялось и ты стал смотрящим?

Пришло время улыбаться Варягу: — А я считал, что это было изготовлено не без вашего роли. Ты вышел на чрезвычайно суровый уровень. Сейчас в твоих руках будут сосредоточены такие средства и власть, что для тебя могут позавидовать президенты почти всех государств. Большие средства — это постоянно огромные препядствия.

А что касается крайнего, так этого у меня постоянно было в излишке. Может быть, убийство твоих людей в Америке? Нестеренко слегка попридержал Варяга за локоток и участливо заглянул ему в лицо. Владислав старался не выдать собственного удивления. Нестеренко знал все! Академик никогда не говорил о собственных источниках инфы, но она постоянно различалась необычайной достоверностью.

В этот раз он тоже попал! Разумеется, сообщения поступали к нему через бессчетных агентов ФСБ, которые были выброшены на заокеанский берег в итоге крайнего паралича демократической власти. Почти все из их правильно служили Нестеренко в Рф и не пожелали отрешаться от его покровительства, даже оказавшись в стране «равных возможностей», и педантично, как некогда привыкли это делать в сероватых пузатых зданиях русской КГБ, высылали Егору Сергеевичу подробнейшие отчеты.

Нестеренко негромко рассмеялся и отвечал все тем же размеренным академическим тоном: — Вот на этот раз ты не прав, мой дорогой мальчишка, я не угадал А располагал информацией. А в нашем деле это наиважнейшая вещь. Законный увидел, что мужчины, следовавшие за ними в 5 шагах сзади, уныло тормознули, а Нестеренко нерасторопно продолжал: — Это, естественно, неприятно, но полностью поправимо.

Желаю увидеть, что в нашем деле не бывает без жертв. Советую для тебя быть усмотрительным и не открывать себя. Пусть от твоего имени в Штатах действует иной человек. А ты будешь по-прежнему преуспевающим банкиром, меценатом. Кстати, сколько человек не вернулось? Владислав поглядел в глаза Нестеренко, в которых можно было найти напускную строгость хорошего учителя. Быстрее всего, Егор Сергеевич инспектировал его, и от правильного ответа сейчас зависело, какую оценку он получит.

Нестеренко согласно кивнул и повел Владислава дальше. Варяг не умел бояться, иногда ему казалось, что ужас для него так же неестествен, как полет для страуса. Но на данный момент, заглянув в бледно-голубые глаза Нестеренко, он ощутил, что стоит на краю пропасти и довольно легкого прикосновения, чтоб он, разбивая конечности о выступающие камни, слетел в сероватую беспроглядную бездну. Нестеренко ценил откровенность, и Варяг решил пользоваться сиим обстоятельством.

Может быть, даже почаще, чем следовало бы. Но что-либо поменять в собственной судьбе я бы не захотел Я слышал, что она выходит замуж? Небесные глаза Нестеренко на мгновение заслонила сероватая тучка, и Варяг додумался, что он ненароком коснулся сокровенного. Как там сложится, гадать тяжело, но я с нетерпением дожидаюсь от дочери внука. Владислав направил внимание на то, что прежних провождающих уже не было, а их место заняли остальные, которые с проф энтузиазмом поглядывали вокруг, как как будто ждали, что кто-либо из прохожих осмелится вырвать чеку из гранаты и кинуть ее в сторону прогуливающегося академика.

Нежданно Нестеренко тормознул на углу переулка и как-то рассеянно поглядел на часы. У Варяга сложилось воспоминание, что академик кое-чем сильно озабочен. Нет, не чрезвычайно. В это время из ювелирного магазина вышел юный мужчина в сопровождении 2-ух подтянутых мужчин и направился в сторону нового сверкающего «Лексуса», припаркованного у обочины.

Бабки просто так не даются, они зарабатываются! Приходи ко мне через неделю. Предприниматель уже зашагал далее, позабыв о встрече с чудаковатым стариком. Забавно и энергично жестикулируя, он что-то говорил своим спутникам, а те, как будто молоденькие жеребчики, реагировали на каждое меткое словечко собственного шефа, заливаясь громким заразительным хохотом.

Троица не торопилась рассаживаться в салоне, некое время они оживленно говорили, позже один из их, разумеется, шофер, щелкнул пультом, сняв машинку с сигнализации, и уверенно сел на водительское кресло. Здоровяк потянул на себя дверцу, и в это же мгновение раздался мощнейший взрыв. Машинка как-то нелепо подскочила, а из выбитых окон полыхнуло пламя. Крепыша отшвырнуло метров на 10, и он, обугленный, остался лежать на асфальте в нелепой позе. Конкретно за него она когда-то собиралась выходить замуж.

Варяг натянуто улыбнулся. Прогремевший взрыв следовало принимать как некое предупреждение всем тем, кто по своей глупости либо легкомыслию мог не угодить академику. В этом отношении Нестеренко нереально было осознать до конца. Варяг в которой раз опешил осведомленности Нестеренко и его умению держать себя. А оттуда возвращаюсь в Америку, — нехотя ответил Владислав. Мне это нужно, вообщем, точно так же, как и для тебя, — Нестеренко поглядел прямо в глаза собственному ученику.

Нестеренко сделал шаг к Варягу и раскрыл объятия: — А сейчас давай попрощаемся, — и он прочно обнял Владислава. За большой рост и мускулистые руки сослуживцы прозвали его Кинг-Конгом. Но супруга называла его нежно — «мой небольшой Джеки». Стейнбек был американцем ирландского происхождения, и когда он поступил на службу в полицию, его отец, огромную часть жизни отработавший на обеспеченного соседа, чуть не уронил слезу, говоря: «Ты моя гордость!

Америка еще выяснит, кто такие господа Стейнбек! Судьба баловала его высочайшим покровительством и благосклонностью начальства. Смотря на его гигантскую фигуру — груду тренированного мяса, — не много кто мог удержаться от доброжелательной ухмылки. Каждый задумывался о том, что чрезвычайно хорошо, что эта махина работает на стороне правосудия, а не напротив. А когда через 6 лет опосля окончания академии его назначили начальником городской тюрьмы, Джек посчитал, что это всего только очередной шажок в его карьере.

Но прошло длительных девять лет, но в его судьбе не вышло никаких подходящих перемен. Хотя тюрьма, находившаяся в его ведении, числилась одной из самых образцовых в штате. И даже журналисты отмечали тот факт, что заключенные, отбывшие срок в этом исправительном центре, как правило, изредка вновь попадают за сетку.

Но Джек ожидал от судьбы большего. Его друзья, с которыми он начинал службу, уже издавна успели вырасти его, стали шефами милиции, возглавляли большие отделы в министерстве, другие делали очень успешную карьеру в политике. Но в его судьбе уже издавна не происходило ровненьким счетом ничего значимого. Вот разве лишь сам он несколько изменился: малость постарел и приметно прибавил в весе. В нем не сходу можно было выяснить того молодца, который, под стать Гераклу, мог подпереть плечами гору.

Поменялись и его личные приоритеты: ежели ранее он предпочитал проводить время в тренировочном зале, то на данный момент им владело единственное желание — добраться побыстрее до дома, упасть на мягенький диванчик и, откупорив бутылку пива, испить ее перед телеком. Джек понимал, что должность начальника тюрьмы — это потолок его проф карьеры.

Хотя его никогда не покидала надежда на то, что высочайшее начальство когда-нибудь сможет оценить его возможности по достоинству. Собственный выигрышный шар Джек получил в виде худощавого парня с ухмылкой перспективного актера, который представился агентом ФБР и произнес, что предстоящая карьера Стейнбека впрямую зависит от взаимопонимания меж ними.

А он, в свою очередь, не упустит варианта прошептать кому следует о том, что в штате есть один хороший юноша, который заработал на службе у Дяди Сэма здоровый горб. Джек поддался на уговоры, и с тех пор его тюрьма находилась под опекой 1-го из подразделений ФБР. Агенты могли по собственному усмотрению располагать заключенных в камерах и своими действиями нередко напоминали шулеров, тасующих крапленую колоду.

Фэбээровцы умело стравливали заключенных и избавлялись от тех, которым в примыкающих штатах издавна был бы уготован электрический стул. Джек на все их деяния закрывал глаза. Частично решения агентов не входили в противоречие с его своими принципами.

Посреди заключенных, почивших в его тюрьме по воле ФБР, было много многократных убийц и маньяков, и их уход из жизни следовало принимать как высшее благо, как акт возмездия либо естественный финал их преступной карьеры. Да и сами заключенные не жаловали прослойку насильников, которые почаще всего составляли касту отверженных, а почти все из их обязаны были делать роль «девок».

И, естественно же, о их досрочной кончине никто тяжко не вздыхал. О том, что исправительный центр стал некоторым филиалом ФБР, не додумывался никто.